Я обернулся. Под сосной стоял леший и кланялся мне.

Я тоже поклонился в ответ. Как-то так само собой получилось.

И тут ко мне подскочил Дёма, привычно вскарабкался по штанине. Я машинально отметил, что котёнок с нашей первой встречи подрос. Взял его на руки. Сразу стало спокойно. И я уверенно направился к лешему.

— Нам с тобой идти? — спросил у меня Боря.

Я остановился в растерянности и вопросительно глянул на лешего. Тот подумал немного и кивнул.

— Пойдёмте, — ответил я Боре.

Боря выдохнул и сказал:

— Ну, всей толпой, наверное, идти ни к чему. Пойдём я, Артём, Эдуард и Глеб. — И добавил, обращаясь к Игорю Петровичу: — А вы готовьте вещи и продукты к переселению, хорошо?

Тот кивнул и начал распределять парней, давая им задание. Нужно было решить, что переносить в первую очередь, что попозже. Например, некоторые продукты нужно было оставить, потому что обед девчонки будут готовить тут.

Определиться с тем, что переносить и в какую очередь, нужно было самим, потому что Агафья Ефимовна ещё не вернулась.

В общем, парни начали работать, а мы углубились в лес.

Мы пошли в противоположную от ручья сторону и немного вверх. Леший вёл нас не по прямой, а выбирал дорогу так, чтобы обходить кусты, чтобы не ломать ветки.

Отойдя на приличное расстояние, он стал забирать вправо и вверх — чем дальше, тем круче.

Забавно, я немало походил вокруг лагеря, но даже не догадывался, что тут рядом такая крутая горка. За деревьями она совсем не просматривалась. Подъём был, конечно, но, как говорится, ничто не обещало.

Вскоре мы уже не шли, а ползли и карабкались.

Взбираться на крутой склон с Дёмой на руках было непросто, пришлось сунуть его за пазуху. Я боялся отпустить котёнка — до лагеря далеко, вдруг убежит и заблудится? Тем более, что леший снова петлял — выбирал дорогу, чтобы поменьше топтать растения.

— Ты уверен, что ведёшь нас правильно? — догнав меня спросил Боря.

Я аж растерялся. Я забыл, что лешего вижу только я. Остановился, оглянулся. Парни слышали Борин вопрос и тоже ждали ответ.

— Так я ж иду за… — начал я и, махнув в сторону лешего, посмотрел на него.

Он нас не ждал, он продолжал идти.

— Уверен, — буркнул я и поспешил за проводником, пока тот не скрылся за камнем.

Но он-таки скрылся. Через минуту я потерял его из виду и от отчаяния поднажал. И, обогнув выступающий обломок скалы, чуть не налетел на хозяина здешнего леса.

Леший, не глядя на меня, показал вниз.

Блин! Наш лагерь был как на ладони!

— Отличный наблюдательный пункт, — прокомментировал тяжело дышащий Боря. — Просто великолепный! И снизу деревья заслоняют… Да и с воздуха, если среди камней спрятаться, не заметят… Особенно, если замаскировать и магическую защиту наложить. Никаким дроном не найти!

По интонации я понял, что Боря тоже удивлён, что такой наблюдательный пункт под боком. Удивлён и восхищён.

Леший молча развернулся и пошёл дальше.

Мы приняли влево и немного спустились. И внезапно оказались в густом кедраче.

Могучие замшелые стволы, стоящие близко друг к другу, сложная сеть переплетённых корней, выступивших на поверхность, и сомкнувшиеся кроны, образующие полумрак…

Леший дошёл до этого места и исчез. Как будто свою задачу выполнил, до места нас довёл. Я даже растерялся, так внезапно всё произошло.

Стоял, оглядывался, понимая, что костёр тут жечь нельзя — корни деревьев на поверхности, да и сами деревья смолистые…

Как-то не очень мне это место понравилось — спать на корнях вообще невозможно, землянку не вырыть… Отстой, а не место!

Я хотел уже было возмутиться, но тут Боря и говорит:

— Отличное место для лагеря! Лапника наложим, корни не будут чувствоваться, зато с воздуха нас никто не обнаружит. А продукты и вещи можно поднять на ветки, можно ещё и корой прикрыть от дождя, хотя под кроной и так сухо. Даже костёр можно жечь — дым в кроне останется и не выдаст нас… А если ещё и только сухостой жечь, то и вовсе дыма не будет! Нас не обнаружат. Это, конечно, если не брать в расчёт тепловизоры…

Боря нахмурился, но всё равно деловито осматривал всё вокруг.

Не знаю, может, знакомство с лесной девушкой так на меня повлияло, может, хоровод вокруг берёзы или лапти, которые древесница сначала взяла, а потом отдала Марине, но мне стало не безразлично, наносится вред растениям или нет. А потому я спросил:

— Какой нафиг костёр? А корни? Лес нам помогает, а мы жечь будем⁈

— Найдём свободное от корней место, обложим камнями, так и защитим, — ответил Боря. — Ну, ребята, что скажете? — обратился он к парням.

— Я в партизанской войне не смыслю, — ответил Эдуард. — Поэтому доверяю вам. С информацией работать умею, собирать, анализировать, распространять… А вот от лесной жизни далёк. В общем, как скажете.

Боря посмотрел на Артёма, тот пожал плечами.

— Да вроде норм место.

Боря перевёл взгляд на Глеба, тот попинал корень и ответил с деланым равнодушием:

— На войне, как на войне.

Боря согласно кивнул и сказал:

— Надо бы тут осмотреть всё вокруг. Хорошо бы вода была рядом. Вы идите, пусть парни переносят вещи. Часть лежанок, думаю, тоже нужно перенести, оставим там штук пять для вида, а остальные сюда, чтобы поменьше лапника рубить. Глеб, останешься со мной осмотреться? Ты человек военный…

Глеб пожал плечами, мол, не вопрос.

Боря удовлетворённо кивнул и сказал мне:

— Что стоять? Идите!

Я развернулся и пошёл.

— Ты куда? Мы ж с другой стороны пришли! — крикнул Боря.

— Короче дорога есть, — буркнул я, продолжая шагать и не обращая внимания, идут ли Артём с Эдуардом за мной.

Я точно знал, где лагерь. Точно так же, как тогда, с Мариной. И точно знал, способ пройти напрямки. Леший вёл нас вкруговую. Не знаю почему. Может, чтобы показать удобный наблюдательный пункт на горе, а может, такова его лешачья натура — кругами водить.

Не успел я выйти на открытое место, как Дёма вырвался из моих рук и бросился обратно в кедрач. Я, проклиная себя на чём свет стоит за то, что потащил котёнка с собой, кинулся за ним — не хватало ещё, чтобы этот паршивец потерялся!

Прибегаю в кедрач, а он уже трётся о ноги древесницы и тарахтит на весь лес…

Я остановился и стою, смотрю то на котёнка, то на древесницу.

Артём с Эдуардом тоже вернулись. Да и Боря с Глебом услышали, как я звал Дёму и остались на месте.

Древесница смотрела на меня и улыбалась. И я вспомнил, как она вылечила мои ожоги, как гладила рябиновые веточки, воткнутые Агафьей Ефимовной, как отодвинула корни сосен, где новая землянка…

Короче, не обращая на остальных внимания, я поклонился древеснице и сказал:

— Уважаемая древесница, разреши нам тут устроить лагерь?

Она кивнула.

— А ты можешь это… — я не знал, как попросить её убрать корни старых кедров, чтобы мы не обжигали их костром, да и спать на корнях тоже не лучший вариант, поэтому просто показал на толстые корневища.

Древесница засмеялась, она поняла меня.

И вдруг корни у деревьев задвигались…

Парни подскочили, заметались. Боря, хоть и взрослый, а тоже побледнел, только что бежать не кинулся. Да что парни! Я хоть и ожидал, а тоже струхнул.

Оно и не мудрено — корни походили на толстых живых змей. Такой в объятия попадёшь — не выживешь! И всё это под ногами шевелится — только успевай, отскакивай!

Наконец, корни раздвинулись и освободили широкое место в середине. Но мало этого, под деревьями образовалось двадцать семь гнёзд, если можно так сказать.

Боря быстро сориентировался и поклонился древеснице:

— Спасибо большое! — судя по тому, что он кланялся в другую сторону, лесную девушку он не видел.

Артём с Эдуардом, а следом и Глеб тоже поклонились:

— Спасибо!

А древесница засмеялась, по кроне пробежал ветерок, и стало как-то темнее, что ли.

Я глянул наверх и понял, что кроны кедров плотно сомкнулись! Вот это был подарок! Теперь нам никакой дождь не страшен!